«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» И.С Тургенев

— Что за дела? Зачем нам русский язык? – удивлённо-разочарованно тыкались в новое расписание глаза второкурсников РГФ образца 1984 года.  Мы — студенты факультета романо-германской филологии — уж были уверены, что распрощались  с изучением премудростей родного слова сразу после успешной сдачи вступительных экзаменов. И вдруг такое!

Залитая ещё тёплым сентябрьским солнцем юга аудитория для семинарских занятий.  Голоса двадцати студентов вливаются в общий гул перемены. Короткая десятиминутка между парами катится к концу.
Не опоздав ни на секунду, будто демонстрируя серьёзность намерений, под настойчивый перелив звонка, в аудиторию входит человек. Невысокого роста, сутуловат, худощав, светловолос. Он несёт   классического вида портфель с двумя крупными металлическими застёжками-язычками, держа его перед собой обеими руками на уровне живота. Деловито, стремительной, семенящей походкой он доходит до стола преподавателя, на противоположной от двери стороне аудитории, ставит портфель на стол и поворачивается к студентам лицом. На лице ясно читается неловкость и извинение. Человек здоровается, представляется сотрудником кафедры русского языка и незамедлительно  встречает шквал праведного негодования.

— Да Вы поймите: у нас два живых иностранных языка и два мёртвых: латынь и готский.  Какой может быть русский? — вальяжно откинувшись  на спинку раздолбанного венского стула, под общее верещание, вещает чей-то баритон.

— Я всё понимаю, я не против. Но нам поставили предмет в расписание. Нам придётся заниматься. Всего один раз в неделю. Всего один семестр. А сегодня мы просто напишем диктант. Простой диктант, какие вы в школе писали сто раз, —  оправдываясь, но не оставляя попыток контролировать аудиторию, говорил преподаватель.

С возгласами облегчения и великодушия: «Ах, дикта-а-а-ант! Ну, ладно, так и быть… давайте уже…», мы склонились над листками.

Неделя прошла быстро. И снова под дребезжание университетского звонка семенит от двери к столу, неся обеими руками перед собой портфель, худой, сутуловатый преподаватель. С тем же лёгким чувством неловкости перед студентами иняза  он достаёт стопку листов с проверенным нашим диктантом.

— Ну, что могу вам сказать? На две группы всего четыре «тройки» — произносит он с неопределённой интонацией.

Он называет фамилии. О боже!  — среди них моя. 

Аудитория осуждающе хохочет. Кто-то аплодирует, развернувшись лицом и ища глазами названных. Никогда прежде не испытывала я  чувство стыда за свои знания по гуманитарным предметам. И вот! И вот!

— Ну, давайте уже оценки остальных, — раздался чей-то голос с нотами снисходительности и даже всепрощения.

— А у остальных двойки, — коротко произнёс преподаватель.

После недолгого замешательства, аплодисменты первым четырём  повторились, но уже в иной тональности. Никогда раньше не испытывала я чувства такой странной, такой неожиданной победы. Выигрыш на грани фола! Но не чувства победителей и побеждённых, на которых беспощадно, в крайне неравных долях, разделилась аудитория, были главными. Главным было моё осознание, осознание раз и навсегда, что с родным русским языком необходимо быть на «Вы» всегда и всем.

На прошлой неделе случился в мире очередной Тотальный Диктант, и я решила тряхнуть стариной.

Тотальный Диктант в реале я писала впервые. Признаться, не только и не столько из «любви к искусству» отправилась я на него. Грамматики русского языка я толком никогда не знала. Всегда испытывала непреодолимую лень учить выделенные жирным шрифтом, взятые в рамочку, правила орфографии на страницах учебников тех далёких годов. Вполне успешно обходилась чувством врождённой грамотности и интуиции. Потом, в силу профессии, надобность писать пространно на русском на какое-то время  практически отпала, и вернулась лишь с началом эпохи интернета. А интернет – это такое,  сами знаете, какое, пространство! В общем, на диктант я пошла, мотивированная, скорее, социально. «Подумаешь, полчаса внутреннего позора, и ты в тренде. Ты писала Тотальный Диктант! Ты приобщилась! А результатов всё равно никто не узнает» — уговаривала я себя. Нужно же отвлекаться от этой повсеместной политической истерии.

За давностью лет написания последнего диктанта, и наученная горьким студенческим опытом, касаемо русского языка, я уже ни в чём не была уверена.  И снова втайне надеялась на свою личную победную «троечку».